Гости маяка

После окончания культурно-просветительного училища Аня получила распределение на работу в большое село Подгорное. Оно стояло в девяти километрах от райцентра. Комнату ей пообещали снять у сельской пенсионерки. Рейсовый автобус сломался на середине пути и Ане, единственной пассажирке пришлось зимней ночью идти больше часа пешком. Ей даже показалось, что на пустынной дороге, огороженной деревянными снегозащитными щитами, она видела волка. В темноте из придорожных кустов горели два внимательных глаза. Она шла и боялась обернуться. Так и вошла она в темное село, нужный дом спросила у стоявшей у колонки женщины:

– Это вам к Елизавете Дымовой, – опустила оцинкованное ведро закутанная в теплый платок селянка, – вот тот дом, из красного кирпича возле склада, видите, окно горит?

Аня благодарно кивнула и пошла на слабый огонек за красной занавеской.

Продолжить →

Все имена, персонажи и события вымышлены.
Любое совпадение с реально существующими людьми случайно.

Не дадите святая псомъ,
ни пометaйте бисеръ вaшихъ предъ свиньями,
да не поперyтъ ихъ ногaми своими
и врaщшеся расторгнутъ вы.

 (Евангелие от Матфея,глава  7,  стих 6)

Пускай земля обагрена кровью —
Луна сохраняет белизну своего света.

Виктор Гюго, «Отверженные»

ФРЕСКА ПЕРВАЯ. ВЕЧЕР У КАМИНА

Огонь в камине горит ярко, дрова громко трещат, так, что я вздрагиваю, старые и молодые друзья мои, спасибо, что собрались и что меня позвали, да, славное развлечение в наши страшные времена, вы от каждого гостя ждете историю, историю его жизни, это вы здорово придумали, рассказывать истории, да не вы первые придумали это, но это все уже неважно. Важно то, что я пока живая и пока могу рассказать вам правду, как оно все со мной было. Пока! Ну да, пока. Завтра я умру, и мне надо успеть рассказать вам правду. Но вы же не мой Страшный Суд, правда? Не мое строгое и справедливое судилище? Ах, все для всякого суд? Но это же человеческий суд, не Божий. А есть еще и Божий Суд. По крайней мере, так говорят. Говорили, простите. Говорили когда-то. Вы меня позвали, чтобы я здесь, у камина, на этой печальной, заброшенной даче, срубовые стены все в иероглифах жука-точильщика, ах, старинная красота, все заткано серебряной паутиной, на старом беззубом пианино горят мощные свечи в позеленелых шандалах, на столе чудеса из чудес, забытое волшебство, ах-ах, ноздри мои уже танцуют, слюнки текут, жареная утка в яблоках и хорошее красное вино, да, чтобы я здесь, при огне и давно погибших драгоценных яствах, может, они мне только снятся, рассказала вам историю, и этим приглашением, и этой невинной просьбой вы разбередили во мне рану. Она, старая уже, все еще свежа, и болит, и еще будет болеть. Будет ныть, болеть и ужасать меня до скончания века. Чьего? Моего? Или нашего, общего? Да плевать на меня! Кто я теперь такая! История эта не закончена, она длится и длится, так же, как длюсь и длюсь я, и, значит, я не имею права вам ее рассказывать до конца. И потом, она такая печальная! Такая ужасная! Вас оторопь возьмет. Ах, не боитесь? Правды моей не боитесь? Ну тогда вперед! Труба зовет!

Продолжить →

Заберу твою боль… Цавт танем

В квартиру входил мужчина, что-то говорил, перемещался по комнатам, шумно плескался в ванной, пачкал полотенца, гремел посудой на кухне, но на нём не было лица. Это повторялось от раза к разу, а разглядеть лицо пришельца Зарине не удавалось. Зарина не понимала, видят ли другие этого человека целиком, или только она одна сошла с ума. Мужчина был, и голова у него на плечах вместе с прической имелась, но для Зарины он оставался безликим существом! Галлюцинация наоборот, без видений.
Когда же это случилось? В какой момент времени она перестала видеть черты любимого мужчины, бывшего мужа? Вскоре после его помпезного юбилея? Или позднее, уже после официального развода? Зловещая дата внезапного разрыва их супружеской связи затерялась в недавнем прошлом, и время летело вперёд, безжалостно отметая былую жизнь, как ненужный хлам. Будто бы ничего и не было, всё привиделось. Но ведь остались дети…
Дети были. Но они стремились в будущее, строили свои судьбы, им не хотелось тащить за собой балласт страданий матери. Они так и говорили: «Не грузи нас».

Продолжить →