Роман Ильич спит в ванной комнате, так как тахта его сломана, а денег на новую нет. По квартире гуляют сквозняки, и на полу Роман Ильич лечь не может. Ванна холодная, и, чтобы не заледенеть, он стелет на дно старый тулуп. Роман Ильич пускает в раковину горячую воду и в душном пару отходит ко сну, выкурив предварительно две папиросы.
Вот и сейчас Роман Ильич засыпает в своей ванне, и можно увидеть, как сонно подрагивают его усталые веки. В ванной есть окно. В окне виднеется клочок чёрного неба с тремя звёздами. Ветер постукивает рамой, и луна осторожно заглядывает внутрь. Каждую ночь Роману Ильичу снится один и тот же сон.
Снится ему, что он встаёт и выходит из ванной в тёмную холодную квартиру. Подходит к рассохшемуся шкафу и достаёт оттуда свой праздничный костюм. Надевает его. Потом открывает окно и видит незнакомый кривой переулок. Роман Ильич шагает из окна и оказывается в переулке. Вокруг сгущаются сумерки. Ветрено, жёлтая луна занимает полнеба. Сквозь ветви обнажённого дерева она кажется куском хозяйственного мыла. Снежная каша чавкает под ногами, и вот уже ноги Романа Ильича мокрые, он хлюпает носом. На небе шевелятся звёзды, облака плывут с невероятной скоростью. Март.
Роман Ильич взлетает и начинает кружить, пытаясь подняться над чернеющим переулком. Ветви дерева переплетаются друг с другом, ветер усиливается, а луна набухает. Роман Ильич плавает по сырому студёному воздуху, и всё вокруг сливается воедино: окна, фонари, луна, случайные фары…
В какой-то момент порыв ветра переворачивает Романа Ильича вниз головой и вносит обратно в квартиру. Он падает на пол, а когда поднимает голову – видит, что за окном больше нет ничего, – только темень расплывается вдаль бесконечными сгустками. И тут Роман Ильич замечает на стене картину, на которой нервными мазками изображён тот самый чернеющий переулок, два одиноких фонаря и обнажённое дерево. Всё на картине замерло, всё застыло в спокойном безветрии. «Вот так и кончаются ветра», – думает Роман Ильич и переводит взгляд на фотографию давно покойного деда.
Дед приближает к Роману Ильичу своё лицо, так что рама еле сдерживает его изображение, и говорит: «Грач прилетел, весна наступила». Тут же Роман Ильич замечает грача, сидящего на стуле. Грач смотрит на него внимательным глазом и говорит картонным голосом: «Здравствуй, здравствуй, друг». Роман Ильич вздрагивает в ванне и переворачивается на другой бок. Грач улетает, а дед начинает гулять по фотографии, заложив руки за спину, и что-то бормочет себе под нос. Через некоторое время Роман Ильич начинает разбирать слова: «…Эта несчастная жёлтая бумага! Сколько же можно здесь находиться?..»
Но слышится стук в дверь, и Роман Ильич идёт открывать. На пороге стоит кукла с большими пластмассовыми глазами. «Мне надо передать тебе, что тебе здесь нельзя. Ведь здесь кончаются ветра», – произносит кукла и уходит прочь. Роман Ильич выходит следом за куклой и обнаруживает, что дом его давно заброшен. В подъезде горит одна единственная лампочка, квартиры пустуют. Роман Ильич бродит по ним, никого не находит… и с тяжёлым сердцем возвращается обратно.
В голове у него гудит, всё вокруг расплывается в стороны. Высокие потолки теряются в потёмках, и откуда-то сверху слышится шум крыльев. Это грач. Роман Ильич идёт в комнату и видит, как из картинной рамы вылезает человек с бакенбардами.
«Чаю?» – спрашивает Роман Ильич, и человек утвердительно кивает головой. Через минуту чайник закипает – здесь же, в комнате, на полу, – и они начинают пить чай.
«Там ещё зима, – говорит человек, показывая на картину, – Снег кругом, ночи тёмные – фонарей не хватает. Ветер гуляет. Ох, ветрило!» «Разве там появился ветер?» – спрашивает Роман Ильич. «Да, но скоро он кончится», – говорит человек, а потом добавляет многозначительно: «Уезжайте отсюда, ведь здесь кончаются ветра…»
Роман Ильич ёжится и натягивает на голову тёплый плед.
И вдруг с холста в комнату врывается ветер. «Сейчас он кончится!» – кричит человек и прячется в шкаф. Роман Ильич, преодолевая порывы ветра, пытается сбросить картину на пол, но в открытое окно вместе с жирными сгустками темноты врывается другой ветер. И вот эти два ветра гонят Романа Ильича прочь из квартиры. В подъезде появляется третий ветер, он дует с улицы, поднимается по лестнице, и Роману Ильичу ничего не остаётся, как открыть дверь лифтовой шахты. Он открывает дверь и шагает в пропасть.
Роман Ильич летит, и сердце его отдаётся в затылке. На лету он замечает ржавые колёса, тросы, облепленные серой пылью, и какие-то гигантские механизмы. Перед глазами начинают проноситься чернеющий переулок, разбухшая луна, фотография деда, грач, кукла, человек с бакенбардами, а потом всё тает, тает и исчезает совсем. «Вот так и кончаются ветра», – слышит Роман Ильич свой собственный голос и падает в сырую облезлую ванну.
Роман Ильич ворочается в ванне, а проснуться не может. В окно задувает ветер, и ошалевший грач постукивает клювом в мутное стекло.
Москва, ул. Пантелеевская, 2004 г.
Авторская страница Пантерины Трамич в литжурнале «Сетевая словесность» >>>
