В последний день последнего романа выпал первый снег…
Год поражал красотой цветущей весны, терпким разнотравьем лета, невесомостью рыжей, дымчатой осени. Я видела только снег. Бродила по тропинкам московского парка в тридцатиградусную жару и замерзала. Майские яблоневые лепестки, тополиный пух в июле – всё напоминало снег.
Наверное, каждый романист родом из Царства несбыточного: живёт жизнью героев в ином измерении, вместо того чтобы создать свой мир на земле, а не на бумаге, и решить, наконец, свои проблемы, а не выдуманные.
Наверное, всем людям знаком «синдром отложенной жизни»: вот, окончу университет, выйду замуж, найду престижную работу, куплю дом у моря… – и тогда начнётся настоящая жизнь, а пока… «Человек жив ожиданием» – худшая присказка, которую мы выучили ещё в детстве. Но в отличие от творческих, бытовые цели вполне реальны и достижимы. Творчество же – как любовь, всегда есть риск быть отвергнутой, но любить само по себе уже счастье. Писатель не живёт, а изредка выныривает из романов. И когда в романе отмели метели, началась весна, а герои сели в поезд, я пью кофе и смотрю на снег из окна.
Как же хочется открыть глаза где-то далеко отсюда на тёплом песке! Чтобы мысли кончились, и снова настало лето.
Точка в финале – полёт в неизвестность, и потому к редактированию лучше относиться, как к ремонту в квартире: завершить невозможно, можно лишь прекратить.
Забудь, сожги черновики
и выйди в жизнь,
пока живая.
Арт-терапия всегда меня спасала. Делай что угодно, чего ты раньше не делала. Рисуй на кофейной гуще, вырезай птичек из картона или пиши хайку левой рукой. Заметила, что почерк клонится в сторону руки: левой у бывшей правши он вертикальный. Потренироваться – и можно чужие документы подделывать, или вообще сочинить себе другую личность.
Последний день осени.
С мечтой о лете
шагаю по первому снегу.
Наплевать, если не получается, суть не в результате, а в том, чтобы вернуться. В себя, в мир, в люди.
Соседи нарисовали в подъезде ярко-розовых фламинго во всю стену – и сдали квартиру узбекам, переехав в загородный дом.
«Розовые фламинго прилетают на Соляное озеро Ларнаки на зимовку», – прислал рекламу booking.com. Зачем здесь слово «розовые»: не на рисунке, а в жизни фламинго бывают другого цвета?
– Бывают, чем старше птица, тем она краснее. Молодые особи серого цвета.
Свинцовое небо, серо-зелёная вода и над ней – розовые облака птиц. Такси из аэропорта долго едет вдоль берега Соляного озера, я не прошу остановить ради фотографии: вернусь сюда сама и не раз.
Розовые фламинго
со стены в закат.
Мечты оживают.
В апартаментах высокие панорамные окна: будто паришь в невесомости над городом; моя мечта – queen-size (забавно, что не king) кровать: долгие ночи по диагонали в полном одиночестве! И жуткий холод.
+ 17
в комнате.
Зима у моря…
– Кондиционер надо выключать, когда уходишь, электричество дорого.
Похоже, зима везде в мире – битва за выживание. Почему-то вдали от дома я ближе всего к себе. Силы тратятся не на что-то глобальное и несбыточное, а на простые вещи – обеспечить уют на новом месте.
На кухне нашлась пачка чая. Vitality означает «жизненная энергия» или «жизненная сила», написано по-русски. Кипр и в студенчестве был почти родным. А жизненная энергия мне точно не помешает.
Выстрою стены из строк,
как защиту от ветра.
Выйду в ночь, дверь оставив открытой.
Засыпаю в свитере. Кондиционер шумит, как далёкое море.
Снится июль, лежим с друзьями в шезлонгах, встречаем рассвет, волны подкрадываются-подкрадываются, совсем близко. Прилив. И где-то огоньки по краю дороги, запоздалые гуляки возвращаются из клубов. Двадцать лет, жара и звёзды над головой. А в голове – ветер. Обучиться бы заново той лёгкости бытия!
– Ты фрилансер?
– Я вообще – free. Travel around the world, meet people, relax…
Ну да, я знаю твой секрет. В полнолуние вытрясти последнюю мелочь из карманов под подушку, на рассвете из каждого десятицентовика вырастет сто евров. А если проспишь рассвет, всегда можно позвонить маме. Солнечные мальчики, перелётные птицы.
Впрочем, и рыцарь свободного копья на километровых набережных Ларнаки расслабляется. За один день прогуляться попить кофе в кафе через каждые минут двадцать по маршруту – и всё, карта покрытия создана, теперь всегда онлайн, можно сутками в апартаменты не возвращаться, работать прямо на берегу, wifi переключается с точки на точку по ходу и ловится в радиусе трёхсот метров.
В Coffee&Friends спрашивают: а чего одна?
– У меня нет времени на друзей.
– Ты что, полицейский?
Задумалась. Писатель ведь тоже на улицах всех отлавливает, чтобы запереть внутри строк. Но чаще запираешь себя.
Я сказала тебе: «Улетаю домой».
И не солгала:
мы все родом из моря.
Только на набережной Ларнаки видела такой эффект: волна не разбивается о парапет, а бежит обратно в море, чтобы встретить новую волну и слиться с ней воедино.
Κάβο Γκρέκο – греческий мыс близ Айя-Напы. Сижу на скале над морем. Вспоминается Есенинское «синь сосёт глаза», его душу русское поле высосало, а мою уносит в море. Равнина солнечной воды. В городах взгляду не хватает пространства, вечно упирается в стены. Может, стресс больших городов связан с невозможностью найти выход из лабиринта стен?
Здесь у меня голова кружится от высоты. Акрофобия. Боролась с ней неустанно: стояла по краю крыши, прыгала с парашютом, совершила «мёртвую петлю» на Як-52, ежегодно посещала парк аттракционов и зеленела от ужаса в люльке Чёртового колеса. Помогало преодоление себя, своих пределов, и на время страх отступал, но потом возвращался. Пока один умный друг не посоветовал искать корни не на физическом уровне, а на ментальном. Страх высоты, сказал он, один из симптомов перфекционизма. Грубо говоря: just relax! Я расслабилась, и теперь Троицкий мост в Питере обхожу стороной (мало того, что высоко, так ещё и шатается из-за трамваев), а по московскому от Храма Христа Спасителя шагаю ровно посередине, стараясь не смотреть на возлежащих на парапетах над водой. Кажется, вот-вот сорвутся. И я лечу вниз вместо них: стремительно приближающаяся земля или поверхность воды, кровавая боль, темнота.
Здесь, на скалах, бликующая синева воды ощущается чем-то невесомым и не опасным. Как облака.
Звонок, питерский код.
Сегодня же выходной!
– Хочу издать книгу стихов. Можно я вам почитаю, а вы мне скажете, стоит её издавать или нет?
Боже, в роуминге!
– А вы аудиокнигу хотите?
– Нет, печатную.
– Тогда пришлите, пожалуйста, текст по электронной почте. В печатной книге стихи читают, а не слушают.
Бедный современный человек – вечно на привязи мобильного телефона. Перефразирую Пелевина: хочешь быть счастливой – зашвырни айфон в волну!
На остановке – чернокожий парень.
– Я из Туниса, не хватает денег на автобус до Ларнаки.
Достаю 10 евро бумажкой из кармана. Автобус стоит 7, на двоих не хватит. Но это всё, что есть, как-то не рассчитывала на бутики и рестораны на скалах. Если отдам, самой придётся добираться на такси, а по километражу и расценкам – авиабилеты мне обошлись дешевле.
– Wonderful! – улыбается он. – Прыгаешь в автобус, платишь, а сдачу кидаешь мне в отрытую дверь.
И правда. Здесь пустынно, но ещё пара таких автобусов – и насобирает.
За окнами улетает вдаль греческий мыс над морем. Мне вдруг снова вспоминается совет моего друга. Когда-то заставили усвоить: если что-то сделала не на 100%, а даже на 99%, считай, что не сделала. Ещё одна токсичная установка.
Ты можешь дать мало, сколько есть и не жаль. Ты можешь сделать мало, сколько способна здесь и сейчас. Высоту надо набирать постепенно, иначе крылья сломает ветром и не долетишь куда надо.
«Люди сами создают себе проблемы, а жить надо, радуясь каждому дню», – сказал Виталий. Человек, исполнивший мою мечту о камне Афродиты.
Существует легенда: если доплыть и коснуться камня, обретаешь вечную юность. В студенчестве я доплыла. А сейчас, зимой, захотелось вернуться на берег юности.
В Пафосе – bus strike. Ничто никуда не едет.
«Нельзя к мечте прикоснуться дважды», – думала, сидя в кафе на набережной.
Тихая музыка скрипки, белые корабли у причала, ласковое солнце. Пила красное вино и подкармливала воробьёв орешками. Лето – как другая жизнь посреди зимы. И вся она твоя. Прекрасна и без Афродиты!
Маленький серый воробей
в памяти каждого человека мира.
Вот она, вечная слава!
На обратном пути заблудилась и спросила дорогу ровно у того человека, кто ехал в сторону камня Афродиты. На дамбу – взглянуть, поднялась ли вода. На Кипре не опресняют морскую воду, как на других островах. А пресной не так много: талые реки с гор Троодос. Дамба – как источник живой воды, многие ездят проверять её уровень, как надежду.
На берег Афродиты мы попали как раз проводить закат. Зрелище напомнило финальную сцену из фильма «Цвет Волшебства»: как это можно забыть!
Пафос, сказал Виталий, с греческого языка переводится как «страсть».
По пути домой поняла, что открыла для себя технологию «сбычи мечт». Да, много есть подобных теорий: маятников, избыточных потенциалов…, но нигде не считала «зерна» из кафе с воробьями.
Мечтай страстно – и отпускай мечту, как птицу в небо.
С благодарностью за то, что имеешь и без неё.
Ровно так мой роман приняли в «Неву»: через неделю после мучительной точки в финале пришёл ответ. Судьба решилась молниеносно.
Судьба всегда даёт нам подсказки. Оставляет на столе, пишет на стенах, бросает под ноги.
Когда Виталий назвал своё имя, так и подмывало спросить: «Вы любите чай?».
Но не решилась, только благодарила за чудо-поездку.
Последние дни бродила по берегам Соляного озера. Зимняя пустота вокруг, зеркальная гладь воды. Ни души, даже пара юных серых фламинго на горизонте напоминали тени. Жаль, сразу не сфотографировала стаи розовых, они были так близко к борту машины!
На обратном пути, натыкаясь на свои следы, неизменно ощущала ещё одну подсказку:
Стремиться нужно не к тому, чтобы «оставить след на земле», а к тому, чтобы как можно раньше изъять чужие следы из своей души.
Сколько нам всего понавнушали! Лишь иные берега смывают с тебя грязь чужих убеждений за слоем слой.
Твердят: «Ты можешь всё! Действуй!»
А гораздо важнее знать свои пределы. Например, я не смогу покорить Эверест, хотя бы потому что потеря веса при восхождении составляет до 10 килограммов, а при моих 45 пять уже истощение. И если делать всё на 100 %, можно сразу перегореть, и ничего не дать миру взамен своего в нём пребывания. Да и абсолюта, наверное, не существует.
Моя теория теперь – путь малых шагов. Кинь сдачу в открытые двери. И судьба тебе скажет спасибо.
Твердят: «Чтобы чего-то добиться в жизни, нужно тяжело трудиться».
Неправда, труд должен приносить радость. А тяжесть, как вола, запирает тебя в повозку, которую тащишь через жизнь к могиле, и нет ни времени, ни сил подумать, что можно прожить иначе. Своё дело уже научило меня, что продавать время – преступно по отношению к себе, к тем, кто дал тебе жизнь, к богу-создателю, наконец. Никто не вправе распоряжаться твоей жизнью, данной свыше. Значит, реализовать нужно продукты своего труда, результаты, а не время отсидки в офисе, помноженное на предел усталости. И тогда сможешь поехать к морю зимой, вместо того, чтобы ломиться в сезон отпусков на пляжи, которые свалкой жареных тел больше напоминают не пейзаж, а гриль или ад.
Осталось ещё освоить правило левой руки:
Как мы планируем жизнь? Берём лист бумаги, в левой колонке пишем «Что я умею», в правой – «Как это миру сбыть подороже?». А надо думать наоборот: сначала пишешь, чего ты на самом деле хочешь, а потом уже долгие дни размышляешь, чему стоит научиться, чтобы покорить свою вершину.
Вселенная щедра, всякому предназначен свой кусок бытия.
Кому-то – море зимой и перья закатных облаков, напоминающие крылья несбывшихся фламинго…
На зимнем острове
бенгальские свечи не понадобились.
Шезлонг уносит к звёздам.
Роман «Поколение бесконечности» в литжурнале «НЕВА»⇒
В ПУТЕШЕСТВИЯ Мои книги | Подписаться на новости | Архив писем | Поблагодарить
