«Начни писать, всё наладится!»
(из письма давнего друга)
Мы сидели с рыжим у нашего пруда-океана с кувшинками и одной черепахой, раскачиваясь на «воздушной» скамейке. В полной темноте, на границе вечерних сумерек и ночи. Только плеск уток в пруду выдавал живое движение поблизости…
Нет никого несчастнее на свете, чем писатель, которому не пишется, и я всё пыталась ответить себе на вопрос: почему?
Страх, что никто не отзовется, не последует за моими героями, не ждет моих писем на другом берегу?
Но я достаточно получаю тепла и поддержки, а травмы прошлого давно изжили себя.
Исчерпание, выгорание, много работаю, пишу для других?
Но рабочая энергия как раз и льет воду на мельницу творчества. Чем больше работаешь на других, тем больше приходит идей для себя. Это как колесо, вечный двигатель.
Отсутствие источника сублимации?
Сложный вопрос, когда по Ошо ты достигла дзэн. В стрессовых ситуациях не пишется, потому что сил нет. В днях безмятежности и покоя – тоже, счастье бесплодно. Стихи-то уж точно прямой плод состояния влюбленности. Когда погружаешься в себя, сначала уходит поэзия, а потом и музыка – всё чаще слушаешь тишину. И каждый день становится похож на предыдущий – без ожидания приключений, которые от тебя не зависят.
Идеальная жизнь писателя – опять же озеро Ошо: она живет на одном берегу, он на другом, иногда встречаются на островке посередине, а большую часть времени пишут друг другу письма, длиной в роман. Книги – как преодоление одиночества, гулкой внутренней пустоты.
Но только ли энергия Эроса питает творческое начало?
… Вдруг зажигаются фонари, все разом. И из тьмы проступают люди вокруг. Будто мир был явлен из темноты. Почти волшебство.
И я думаю о том, что писатели изначально рождаются экстравертами и интровертами. Первые найдут вдохновение везде, где есть люди. Они подглядывают, подслушивают за всеми, как любопытные дети. Не успеешь такому анекдот рассказать, как он тут же запишет его слово в слово в тетрадочку – пригодится, когда не о чем будет писать. Такие напишут под сотню книг, если здоровье позволит. А ты раздариваешь свои истории налево-направо, потому что тебе самой они неинтересны. И всю жизнь пишешь одну-единственную книгу, вытягивая окружающий мир из глубины души, как нескончаемую нить.
Им писать в радость: внешний мир наполняет, а ты как бы всё время отдаешь до полного самоисчерпания. И не факт, что твоя душа кому-то нужна. Читатели в книгах ищут себя, никто не хочет сартровского Другого. И говорят, и читают люди лишь о самих себе. Я за год рецензирую массу книг на темы, как развить эмпатию, завести друзей, правильно общаться…, суть учения – говорить то, что от тебя хотят услышать, и понимать, что «противоположность говорению вовсе не слушание, а нетерпеливое желание заговорить».
Экстраверты пишут книги, чтобы люди знали их имена, им не так важно, о чем – обо всем на свете. Интроверты чаще берут псевдонимы, потому что нам важнее высказать то, что рвется наружу…
Диалог из моей истории, которую никак не могу закончить:
«— Напиши для меня такую песню, чтобы ее начал перепевать весь город! Чтобы нас узнавали на улицах. Жаждали, звали!..
— Песня — это душа города. Ты когда-нибудь видела душу? Но если уж полюбить, то только ее. Не зная, кто ее создал. Как любишь жизнь, забывая о Боге. Как любишь тень в жаркий полдень у фонтанов на площадях и под тентами на базарах, музыка — отдохновение для людей, она становится настоящей, когда принадлежит всем.
— Никто не полюбит тень!»
… Незавершенность убивает, думаю я. Будто живешь в Царствах несбыточного, страдаешь синдромом отложенной жизни.
… Ночью я дописала – почти авторский лист за один присест. Легла спать в четыре утра, как солдат, вернувшийся с войны. А утром проснулась полной энергии и абсолютно счастливой.
Солнечный день, прощание с теплой осенью, бредем по аллеям с рыжим, шуршим листьями. И вдруг над головой пролетает огромный хищник – размах крыльев под два метра. В городском парке! Птица будто вылетела из моей рукописи. Люблю такие чудо-моменты, когда написанное входит в жизнь…
Иногда не получается писать и в голове туман, потому что не хватает крошечной поворотной детали сюжета. И тогда кто-то там, наверху, сжалившись над твоими «муками творчества», одним взмахом спускает тебе подсказку. И строка летит. И жизнь продолжается…
Оставлю еще здесь фрагменты из романов о писательском процессе:
«Расскажите мне, как вы сочиняете истории.
– Это похоже на запись снов. Сон был живым и красочным, но стоит открыть глаза, как он бледнеет и начинает ускользать, и, ещё не проснувшись, тянешься к блокноту – схватить, поймать, удержать неуловимое, пока не ушло, не растворилось в ярком утреннем свете. Я пытаюсь раскодировать образ, подобрать имя картинке. Бывают разные облака: у тех, что похожи на больших белых животных, видны чёткие очертания, а некоторых словно и не существует вовсе. Тонкая плёнка и духота. Люди говорят «марево», операторы и фотографы используют термин «солнце в молоке», а я начинаю задыхаться. Удушье и головная боль. Облегчение приходит с первыми каплями дождя, дождь приносит слова – стремительные, быстрые. Я чувствую себя пианистом, руки которого замерли над клавишами, ещё секунда и он извлечёт мелодию, а ко мне придёт слово. Удушье и есть предчувствие слова. И сон возвращается. Сначала он неясный, и я улавливаю его лёгкое дуновение, записываю всё, что приходит в голову. Затем вновь и вновь перечитываю написанное, и постепенно сон обретает черты. Оживают картинки, герои начинают улыбаться, говорить, бороться, спорить, искать свою судьбу и дорогу. А я следую за ними. Так рождается история. Сон наяву. Всё приходит как бы извне. Это очень странное чувство!
– А вы попробуйте раскодировать карту Белого города, как сон или образ, и тогда на улицах появятся люди. Вы их не видите, потому что пытаетесь думать о городе, как о реально существующем, и о том, что вы сами живёте, но это не так. Подключите фантазию. Разберитесь в своих мыслях и чувствах. Поверьте себе. И ваши мысли материализуются. Может, и в море искупаться успеете до наступления холодов. И ничего не бойтесь! Шероховатость строки западает в душу. Всё, что не странно, забывается быстрее, чем книгу закрывают на последней странице».
«Ты рассказывал факты своей биографии, я же пытаюсь понять, что ты чувствовал в пять лет, в шестнадцать, в том кафе на вокзале, когда провожала. Внутри меня ты другой, и порой так трудно осветить этот внутренний мир, записать словами. Вытягиваю тебя из себя, как нескончаемую нить. И приписываю несуществующие мысли и чувства, придумываю, как и Москву вокруг, как свою жизнь. Мир – творение моих рук.
Мечтала книгу построить, как фамильный замок: мраморные полы, замшелые стены, где-то капает вода, сквозит холодом. Камин еле тлеет. Ты сидишь в кресле и смотришь в окно. За окном встаёт солнце. Ты попадаешь в конус яркого луча. И начинается утро.
В наших каменных городах мне всегда не хватало солнца – как веры в вечное возвращение. Я мечтаю о притяжении Комбре. Меня учат: пиши так, чтобы читатель не мог оторваться от книги до последней страницы. Меня же волнует, вернётся ли он и будет ли возвращаться, хотя бы время от времени. Книги называют путешествиями, для меня они – обжитые дома».
А как пишете вы?
Или читаете книги, известно же, что книга рождается при чтении в голове читателя?
Поделитесь, пожалуйста, своими историями в комментариях или на margopa@lightseeing.ru
И возможно у нас получится создать подробный «ГИД, КАК И ГДЕ ИСКАТЬ ВДОХНОВЕНИЕ»
ДРУГИЕ ИСТОРИИ
Мои книги | Подписаться на новости | Архив писем | Поблагодарить
2 комментария