В последний день последнего романа выпал первый снег…
Год поражал красотой цветущей весны, терпким разнотравьем лета, невесомостью рыжей, дымчатой осени. Я видела только снег. Бродила по тропинкам московского парка в тридцатиградусную жару и замерзала. Майские яблоневые лепестки, тополиный пух в июле – всё напоминало снег.
Наверное, каждый романист родом из Царства несбыточного: живёт жизнью героев в ином измерении, вместо того чтобы создать свой мир на земле, а не на бумаге, и решить, наконец, свои проблемы, а не выдуманные.
мечты
Между мирами
Вокруг постели спящей расселись шесть человек. В изголовье на прикроватном столике лежала увесистая книга. Первый сидящий взял её в руки, открыл на произвольной странице и зачитал: «Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их»[1].
Фразу повторяли по кругу, будто передавая друг другу и дополняя смысл интонацией. Скороговоркой и нараспев, глухо и звонко, криком и шёпотом, восторженно и печально… Пока она не превратилась в мантру, в молитву. Не заполнила комнату, растекаясь по стенам, отталкиваясь от потолка, нагревая воздух до жара огня. Лица с шевелящимися губами приближались к лицу спящей. Голоса сливались в неотвязный бессмысленный гул.
Она не слышала говорящих, смотрела их сны наяву. Порог между явью и сном исчез: она пребывала в комнате с побеленными известью стенами и одновременно в разных мирах. Так ощущается безумие — безысходностью, когда невозможно очнуться.
Над седой равниной моря
В последний день зимы выйти из аэропорта Неаполя навстречу весеннему ветру…
Вдохнуть в себя далёкое пока ещё море…
Затянуться первой – по-весеннему горькой сигаретой.
Отражайся в небе чаще
Утро Питера. Хмурое и сырое. На Марата, 30.
Снова отключили электричество. Соседи вывалили толпой в колодец двора, кричали: «Гостиница незаконно отнимает у нас свет!» и грозили кулаками моему окну. Потом разошлись кто куда, но никто не вызвал аварийную службу. Хостел в бывшей коммуналке приютил меня на пару ночей, а они так живут годами! Без света, воды, в тесных комнатках Раскольникова на девять шагов, где даже не ледяные ветра хлопают форточками, а сквозит само время. Стена напротив в язвах облупившейся штукатурки, а соседские окна так близко, что кажется, меня видно за мутными стёклами даже без света.
Где-то над крышами в сером небе истошно рыдают чайки. Я сижу на широком подоконнике, зябко кутаюсь в плед, допиваю коньяк, курю и читаю ваши вчерашние смс-ки.
Раствориться в свете
«Бывают такие лица,
в которых даже за полночь
в глазах остаются блики
от восходящего солнца».
(Ника Турбина)
Ты мне сегодня снилась. Светлая. А за окном хлопьями падал снег. Белая пелена. Дао. Начало начал…
Почти два года минуло с момента, как запретила себе думать о тебе, но ничего не меняется. Теперь ты мне снишься.
Warum?
Порой чужое, непонятное слово способно воскресить в памяти целый фрагмент жизни с улицами и набережными, чувствами, событиями, запахами, звуками… – деталями, которые, казалось бы, истаяли навсегда.
Мои книги | Подписаться на новости | Архив писем | Поблагодарить
